«Великобритания, Франция, США умеют отжимать у должника по максимуму»

«Главным вопросом Версальского мирного договора, о столетии которого я писал, являлись репарации, которые Германия должна была платить победителям. До 1 мая 1921 года Германия обязывалась выплатить союзникам 20 млрд марок золотом, товарами, судами и ценными бумагами. В обмен за потопленные суда Германия должна была предоставить все свои торговые суда водоизмещением свыше 1600 т., половину судов свыше 1000 т., одну четверть рыболовных судов и одну пятую часть всего своего речного флота. А ещё в течение пяти лет строить для союзников торговые суда общим водоизмещением по 200 тыс. т в год. В течение 10 лет Германия обязывалась поставлять Франции 140 млн. т угля, Бельгии – 80 млн., Италии – 77 млн. тонн. Однако на фоне оценок, рождавшихся на Парижской мирной конференции, это были мелочи», говорится в статье «Версальский мир программировал новую мировую войну», опубликованной на сайте Фонда стратегической культуры, д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Катасонов.

Как отмечает профессор, «статья 116 мирного договора формально признавала за Россией право получения у Германии части репараций, но Советская Россия проигнорировала эту приманку, понимая, что, прежде чем она заикнётся о репарациях, ей напомнят о долгах царского правительства. «На Генуэзской конференции в 1922 году бывшие союзники пытались начать с советской делегацией такой торг, но успеха не имели. На Парижской мирной конференции была учреждена специальная комиссия, которая выдала цифру репарационных требований, равную 269 млрд. золотых марок. Потом комиссия эту цифру уполовинила: 132 миллиарда золотых марок, или 6,5 миллиарда фунтов стерлингов (34 миллиарда долларов США). Распределение долей на тот момент было следующим: 52% для Франции, 28% для Великобритании и 20% для всех остальных», — отмечается в статье.

«Веймарская республика исправно выполняла свои обязательства перед странами-победительницами, но, во-первых, немецкая экономика была слаба и не могла вытягивать установленные объемы репарационных обязательств. Если пересчитать сумму 132 млрд. золотых марок, то в физическом выражении это эквивалентно 50 тысячам тонн драгоценного металла. Для сравнения: золотые резервы ведущих стран накануне Первой мировой войны составляли (тонн): Великобритания – 248; Франция – 1030; Германия – 437; Италия – 355; Россия – 1233; США – 2293», — пишет экономист.

«Бремя для немцев было непосильным. 1922-24 гг. были особенно напряжёнными. Немецкая экономика переживала гиперинфляцию, находилась в состоянии стагнации. Америка стала потихоньку подпитывать Веймарскую республику кредитами, за счёт которых та хотя бы частично выполняла свои репарационные обязательства, — говорится в статье далее. — Процесс разгрузки Германии от репараций начался летом 1924 г., когда на Лондонской конференции был принят план Дауэса (по имени американского банкира, директора одного из банков группы Моргана Чарльза Гейтса Дауэса). План предусматривал дальнейшее снижение объёма репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Для этого требовалось экономическое восстановление Германии, а средством восстановления должны были стать иностранные, в первую очередь американские, инвестиции. Средством оживления немецкой экономики также должна была стать стабилизация марки. Для этого план Дауэса предусматривал предоставление Германии займа в размере 200 млн. долл. (по тем временам неслыханно большая сумма), половина из которого выделялась банкирским домом Моргана».

«Примечательно, что в 1924-1929 гг. Германия выплатила победителям репараций на сумму лишь 10 млрд. золотых марок, а иностранных вложений в германскую промышленность за тот же период пришло на сумму 33 млрд., ещё 30 млрд. золотых марок пришло в виде займов. Таким образом, чистый приток финансовых ресурсов (прямые инвестиции + займы – репарационные платежи) за пятилетний период составил 53 млрд. золотых марок. Если пересчитать на современные доллары, то экономика Германии получила чистые вливания, равные без малого одному триллиону долларов США. Америка готовила Германию к следующей мировой войне. Условия Версальского договора в части, касающейся репараций, были серьёзно скорректированы. Ещё более радикальной была корректировка статей, касающихся демилитаризации Германии. Немецкая военная экономика возрождалась на глазах», — пишет Катасонов.

«В 1929 году на смену плану Дауэса приходит план Юнга, названный по имени Оуэна Юнга, президента компании «Дженерал электрик». План был принят на Гаагской конференции по репарациям 1929-1930 годов, и он ещё более снижал репарационное бремя. Выплаты по репарациям были рассчитаны на 50 лет, а общий объём установлен в 114 млрд. золотых марок (в среднем на год получается 2,28 млрд. золотых марок; в современной валюте примерно около 39 млрд. долл. США). И уже через год с небольшим после принятия плана Юнга он перестал выполняться. Президент США Герберт Гувер демонстративно объявил в 1931 году мораторий на выплату репараций. Подписанный в 1932 году на конференции в Лозанне договор предусматривал, что Берлин выпустит специальные 15-летние облигации на сумму своих репарационных обязательств. Погашение Германией этих облигаций и будет означать окончательное решение репарационного вопроса», — говорится далее.

«Однако Германия, — пишет далее профессор, — не выпустив никаких облигаций, вообще прекратила перечислять репарации. И уж тем более перестала платить репарации после прихода к власти Гитлера. Версальский договор подвергся полному бойкоту со стороны Третьего рейха. Победители, как ни удивительно, почти никак не прореагировали на этот бойкот. При Гитлере, в 1933-1945 гг., Германия не перечислила по репарациям ни одного пфеннига. Германия прекратила выплаты и по государственному долгу, который образовался у неё перед Великобританией и Францией перед Первой мировой войной. Прекратилось и погашение послевоенных американских кредитов, на что Вашингтон также не реагировал».

«В 1930 году союзники по Антанте создали Банк международных расчётов (БМР) в Базеле для координации и централизованного управления перечислением причитающихся победителям репарационных платежей, но это было лишь легендой. На самом деле БМР создавался для того, чтобы накачать немецкую экономику англосаксонскими деньгами, подготовив её к войне», — отметил эксперт.

«Накачка Германии англосаксонским капиталом осуществлялась с помощью и инвестиций, и банковских кредитов. Новоиспеченный рейхсканцлер Адольф Гитлер поставил во главе Рейхсбанка Ялмара Шахта. Уже в мае 1933 года Шахт отравился за океан, где встретился с президентом Франклином Рузвельтом и крупнейшими банкирами Уолл-стрит. В результате Америка выделила Германии кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне 1933 года во время поездки в Лондон и встречи с директором Банка Англии Монтегю Норманом Шахт добивается ещё большего успеха: во-первых, сокращения, а потом и полного прекращения платежей по старым английским займам; во-вторых, нового английского займа на 2 млрд. долл. Так Версальский мирный договор программировал новую мировую войну. Французский маршал Фердинанд Фош, воскликнувший в 1919 году по поводу Версаля, что это не мир, а перемирие и точно определивший срок перемирия – 20 лет, оказался пророком», — отмечается в статье.

По словам Катасонова, «о непогашенных репарационных обязательствах Германии страны-победительницы вспомнили лишь на Потсдамской конференции в 1945 году. «Но там решался несопоставимо более крупный вопрос – о репарациях по итогам Второй мировой. Вопрос об остатках репарационных обязательств Германии времён Первой мировой войны был перенесён на более позднее время», — отмечается в статье.

«После образования в 1949 году Федеративной Республики Германия Англия и Франции стали напоминать ей о необходимости продолжить выполнение своих репарационных обязательств по Версальскому договору. Вопросы о старых долгах Германии обсуждались на Лондонской конференции 1953 года, где было подписано соглашение с ФРГ о величине и порядке погашения всех обязательств Германии, вытекавших из Версальского договора, а также из соглашений по предоставлению Германии кредитов в разные периоды времени. Общая сумма обязательств была определена в 15 млрд. марок. По оценкам экспертов, это означало, что Германия получала 50-процентный дисконт. Окончательно выплаты были закончены Федеративной Республикой Германия в 1983 году, за исключением части обязательств, которые приходились на ГДР. В ценах 1953 года остаток был определён в размере 1 млрд. марок. После создания единого немецкого государства в 1990 году оставшаяся сумма обязательств стала погашаться, процесс продолжался двадцать лет. 3 октября 2010 года Германия последним траншем в 70 миллионов евро завершила выплату репараций, наложенных на неё Версальским мирным договором», — отмечается в публикации.

«История германских репараций по итогам Первой мировой войны весьма поучительна. Пример Версальского соглашения показывает, что Великобритания, Франция, США имеют хорошую память и умеют отжимать у должника по максимуму. Никакие долги в их представлении срока давности не имеют. В случае с Версальскими репарациями от момента их юридического оформления до полного погашения прошло ровно 90 лет», — отмечается в статье.

«Нам есть здесь чему учиться у Запада. На Генуэзской конференции 1922 года, где Советская России отказалась от своего права на германские репарации, она выдвинула бывшим союзникам требования по покрытию ущерба, нанесённого нашей стране торговой блокадой и военной интервенцией на сумму 39,5 млрд. золотых рублей. Эти претензии (по сути, репарационные требования) имели серьёзное документальное обоснование, но Запад отказался их рассматривать. Сегодня есть смысл вернуться к данному вопросу. Ведь репарации срока давности не имеют», — заключил Валентин Катасонов.